Настоящее имя — Игорь Всеволодович Можейко (1934–2003): историк-востоковед, доктор наук, автор монографий по бирманской истории… И — Кир Булычёв: человек, который каждое утро, закончив дипломатические сводки XVI века, брался за повесть — чтобы напомнить миру: будущее может быть добрым.

В эпоху, когда советская фантастика всё чаще звучала как притча о катастрофе (Стругацкие — гениально, но больно), Булычёв сделал нечто революционное: он не стал бояться надежды.

🔬 Научная точность + детская искренность = магия

Его проза — как лупа, сквозь которую смотрит ребёнок: — техника — убедительна (корабли не «сияют», а «гудят на частоте 50 герц»); — инопланетяне — не монстры и не боги, а соседи: один торгует кристаллами воспоминаний, другой боится темноты, третий пишет стихи на языке жестов; — герои — не избранные, а обычные: школьница Алиса, лётчик Павел, учёный Громозека, робот Вертер — каждый со своей тревогой, шуткой и неуклюжей добротой.

Булычёв никогда не объяснял мораль. Он показывал: как Громозека, несмотря на 200 кг и «нелюдимый» статус, тайком чинит игрушки в детсаду на Гондване; как Алиса, вместо того чтобы стрелять в «врага», спрашивает: «А вы не голодны? У нас бутерброды».

🚀 «Алиса» — не серия книг. Это образ мышления

Алиса Селезнёва — возможно, самый недооценённый женский персонаж в мировой фантастике. Она не «девочка-героиня». Она — естественное состояние ума: — любопытна без наивности, — смелая без агрессии, — умна без высокомерия. Её оружие — не лазер, а вопрос. Её сила — не власть, а эмпатия как инструмент познания.

И да — Булычёв писал для детей. Но не «просто для детей». Он писал для тех, кто ещё не сдался. Для тех, кто помнит: чудо — не исключение из правил. Оно — правило, пока мы не перестали его замечать ✨

📚 Почему он важен — особенно сегодня?

Время, когда «цинизм» путают с «умом», а «наивность» — с «глупостью», Булычёв звучит как тихое, но упрямое напоминание:

• 🔹 Добро — это не отсутствие зла. Это активная позиция.
• 🔹 Наука и поэзия — не враги. Они — два крыла одного корабля.
• 🔹 Будущее можно проектировать — не только в лаборатории, но и в сердце.

Он не обещал «всё будет хорошо». Он показывал: «Хорошо — начинается с тебя. Прямо сейчас. С этого выбора».